ИСКУШЕНИЕ

(Из сборника "Я Мессия. Рассказы из жизни Сына Божьего")

 

«Тогда Иисус возведен был Духом в пустыню, для искушения от диавола, и, постившись сорок дней и сорок ночей, напоследок взалкал. И приступил к Нему искуситель и сказал: если Ты Сын Божий, скажи, чтобы камни сии сделались хлебами. Он же сказал ему в ответ: написано: не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих. Потом берет Его диавол в святой город и поставляет Его на крыле храма, и говорит Ему: если Ты Сын Божий, бросься вниз, ибо написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею. Иисус сказал ему: написано также: не искушай Господа Бога твоего. Опять берет Его диавол на весьма высокую гору и показывает Ему все царства мира и славу их, и говорит Ему: все это дам Тебе, если, пав, поклонишься мне. Тогда Иисус говорит ему: отойди от Меня, сатана, ибо написано: Господу Богу твоему поклоняйся и Ему одному служи» Евангелие от Матфея глава четвертая, с 1 по 10 стихи.

Я вышел к реке, на отлогом берегу которого толпились люди. Там были все: нищие, купцы, мытари, женщины, дети и даже римские солдаты. Отложив свои прямоугольные красные щиты, они внимательно слушали оратора. Некоторые из них были без амуниции: меч, тяжелая римская кольчуга, перевязи, плащ лежали в траве, в то время как владелец в одной тунике с опущенной головой, стараясь не смотреть на расступающихся перед ним людей, быстрым шагом направлялся к воде...
Зычный голос Иоанна, проповедующего о покаянии, разносился над Иорданом и, казалось, над всей пустыней. Пески, ветер и хилые деревца, казалось, слушали этого бородатого человека в одежде пустынника.
Было утро, но народу собралось уже немало. Я шагнул в холодную воду вслед за римским солдатом. Течение было сильным, и когда я зашел по пояс к тому месту, где стоял Иоанн, меня едва не сносило мощным потоком. Но как в детстве, когда увлеченный строительством замка, я не замечал холода, в тот момент, всецело поглощенный ожиданием чего-то, я не обращал внимания ни на воду, ни на людей, ни на горячий суховей, дувший со стороны пустыни...
Я открыл глаза и облизнул пересохшие губы, - ни одной капли влаги не было  во рту много дней. Вначале я считал дни моего поста, потом сбился и просто ждал, и это ожидание длилось целую вечность. Мое крещение в Иордане одним погожим днем и встреча с Иоанном снились мне каждую ту холодную ночь, которую я провел в пустыне. Во сне раз за разом я переживал один и тот же день, а днем, под палящим пустынным солнцем, изнемогая от голода и жажды пытался осмыслить увиденное, уловить нечто, что, как мне тогда казалось, постоянно ускользало от моего воспаленного ума, и ждал.
- Я рассказал, что открыл мне Бог о тебе, - говорил мне Иоанн, - но это видение было во свидетельство мне. Чтобы выполнить предначертанное о тебе, ты должен получить свидетельство от Того, Кто тебя послал. Иначе, постоянно мучимый сомнением, ты не сможешь исполнить написанное, - неверие погубит тебя.
Я отправился в пустыню в ожидании этого самого свидетельства. Но к моему разочарованию Тот, Кто до этого всячески проявлял Себя простому сыну плотника, после крещения вдруг куда-то пропал. Я не чувствовал Его внутри и не видел снаружи. Только знойное дыхание пустыни терзало тогда мое измученное тело также, как сомнения терзали мою душу. 
- Может Тебя надо искать не в пустыне, а в Храме? - в отчаянии вопрошал я у по прежнему безмолвного неба, сидя в тени большого валуна возле разрушенного высохшего колодца. Вокруг, на сколько можно было видеть, простиралась каменистая, раскаленная словно сковорода на углях, долина, по которой привольно гулял ветер, играя тучами колючего песка. Я чувствовал себя такой же пустыней. Мне казалось, что как эта мертвая земля никогда не увидит дождя, так и я больше никогда не познаю присутствия Отца...
Я оглядел горизонт, потом мой взгляд у пал на засыпанный колодец. Мне очень хотелось пить и я вообразил, что совсем неглубоко под горячим песком я смогу найти столь необходимую мне влагу. Мне казалось, что мой бесполезный пост подошел к концу и все, что меня волновало, так это живым вернуться в родительский дом. Когда моей матери было плохо, она обычно собирала вещи и шла в Иерусалим молиться в Храме. Почему я вдруг решил, что существует другой способ стяжания Божьей воли?
- Знаешь, почему тебя не любят твои братья?
В начале я подумал, что это мои мысли, но осознав через мгновение, что кто-то со мной говорит, я обернулся.
Совсем рядом, на пригорке сидел человек в запыленной старой одежде, сплошь покрытой ветхими заплатами. Его лицо почти полностью было закрыто покрывалом от ветра и песка, и я мог видеть только одни глаза. Колючий пронизывающий взгляд незнакомца был сосредоточен на моем лице. Я был уверен, что не знаю этого человека. В ответ я промолчал. Братья действительно недолюбливали меня, но какое дело до этого какому-то чужестранцу?
- Потому, что ты всегда мнил себя каким-то особенным, - продолжал незнакомец. Его голос звучал приглушенно из-под покрывала на лице, тем не менее я отчетливо слышал каждое его слово так, словно они звучали у меня в голове.
- Правила и обычаи народа для тебя не писаны, - не спеша говорил он, - когда все идут в Храм на молитву и жертвоприношения ты уединяешься. Высокомерие гонит тебя в пустыню; оно, однажды овладев твоей душой, теперь губит и тело голодом и жаждой. Ты возомнил себя Сыном Божьим, превознес себя не только над простыми людьми, но даже над пророками. И что я вижу? Словно жалкий червь, ты роешь песок руками в поисках воды.
- Даже если и жалкий червь, тебе то что до того? - спросил я.
- Иоанн, этот фанатик, отравил твой ум богохульной идеей. Неужели ты в правду позволил этому выжившему из ума пророку-самозванцу убедить себя в том, что ты Сын Божий?
- Моя миссия была известна мне давно, - ответил я. Во мне зрело какое-то неприятное чувство, но я пока не мог понять в чем дело. Кем на самом деле был этот человек: посланником от Бога или обыкновенным насмешником-проходимцем? Но если не первое, откуда он так отменно знает мои мысли?
- Но ты сомневаешься, - последовал ответ, - иначе сейчас бы ты пророчествовал, а не блуждал в пустыне в ожидании знамений с неба!
Я прикусил губу, - кем бы ни был этот странник, он был прав. Но что-то в этой его правоте меня настораживало.
- Чего ты хочешь? - тихо спросил я.
- Докажи хотя бы сам себе, кто ты есть на самом деле, - незнакомец подобрал булыжник и бросил его мне под ноги, - у тебя есть выбор: или умереть на этом месте от голода и жажды, либо поступить как тот, кем ты себя считаешь — как Сын Божий.
- И что же должен сделать Сын Божий? - вырвалось у меня, и в тот же момент я не увидел, но почувствовал недобрую ухмылку незнакомца.
- Если ты действительно Сын Божий, повели этому камню сделаться хлебом, - особенно отчетливо и настойчиво прозвучало голове, - это будет лучшим доказательством истинности твоего призвания, ведь ты же не хочешь умереть как самозванец? Кроме того, тебе не выжить в этой пустыне и дня больше без еды и воды. Спаси себя самого, тогда сможешь спасать и других...
Я ощутил знакомое присутствие Силы внутри себя. Мне в одно мгновение показалось, что я могу не только камень в хлеб превратить, но всю эту пустыню сделать цветущим садом, только бы не звучало в голове это мучительное «...если ты Сын Божий...».
Я взял в руки камень, но тут же отшвырнул его, словно он был ядовитой змеею.
«Неверие погубит тебя...» - во мгновение ока перед моим взором появился Иоанн, смотрящий на меня тревожно вопрошающим, но переполненным робкой надеждой взглядом.
Не глядя на незнакомца, я громко произнес слова, знакомые с детства. Я понял, что они хранились все эти годы в моем сердце как раз на такой случай:
- Не хлебом единым будет жив человек, но всяким словом, исходящим из уст Божьих...
Вдруг в лицо ударило холодом. Резкие порывы ветра едва не сбивали меня с ног. Я с трудом поднял воспаленные от песка и сухого ветра веки. Первое, что я увидел были белые сторожевые башни Иерусалима. Сам город простирался передо мною причудливым орнаментом из крыш домов и узких извилистых улочек. Под ногами разверзлась бездна. Пошатнувшись, я инстинктивно отступил. Ноги подкашивались в коленях, голова кружилась, скользкий мрамор под ногами грозил уйти из-под ног.
- Ты видишь тех людишек внизу? - знакомый чужестранец стоял рядом совсем близко. Несмотря на ветер я даже мог почувствовать запах пустыни от его ветхой одежды. Его лицо теперь было открыто, но я не мог уловить черты лица. Мои глаза слезились и болели.
- Они, как ничтожные букашки, копошатся днями на пролет возле Храма в ожидании, того, что кто-то могущественный придет, явит знамение и решит все их ничтожные проблемы за них. Они ждут тебя.
- Никто кроме них их проблемы не решит, - ответил я.
- Зачем же ты тогда пришел, - парировал незнакомец, - чтобы сообщить им об этом?
- Я пришел предложить им другой путь, - мои глаза стали привыкать к холодному ветру, но я по-прежнему не мог видеть лица того, с кем говорил.
- Ты и правда настолько наивен, что думаешь, что кто-то будет слушать простого сына плотника из Назарета?! Если ты в всерьез намерен совершить свою миссию, а не просто возмущать вокруг себя ветер, яви знамение. Прыгни вниз! Когда толпа увидит, как ангелы на крыльях опустят тебя посреди храмовой площади, каждое сказанное тобою слово станет священно для этих людей и их потомков.
Я молчал. В одно мгновение мне показалось, что если я не сделаю того, о чем он говорит, этот человек сам столкнет меня вниз.
- Бог сохранит и прославит Своего избранника. Или ты не веришь тому, что сказано в Писаниях?
- В Писаниях также сказано: не искушай Господа Бога твоего напрасно...
На этот раз было по-настоящему холодно. Я стоял на заснеженной вершине. Кровавый солнечный диск медленно поднимался из-за далекой горной гряды. Прошло совсем немного времени, но пальцы на руках начали коченеть от холода, а ноги, обутые в сандалии теперь почти по самые колена утопали в снегу и я их уже не чувствовал.
- План, с которым ты пришел на землю потерпит неудачу, - раздался в ушах знакомый голос. Вой ледяного ветра не мешал чужестранцу говорить так, чтобы я его слышал.
Я ждал, что он и на этот раз что-то скажет и хотя ожидание длилось не более, чем несколько мгновений, для меня они превратились в вечность.
- Не пройдет и трех лет, как тебя казнят, а твои немногочисленные последователи разбегутся по темным углам дрожать от страха.
- Откуда ты знаешь, что будет? - спросил я, отбивая дрожь зубами. Первые лучи солнца упали на вершину, но теплее от этого не стало.
- Я хорошо знаю природу человеческую, - усмехнувшись, ответил незнакомец, - для того, чтобы предсказать судьбу этого рода много проницательности иметь не нужно. Да и что я тебе рассказываю, ты же Сын Божий, должен сам знать.
- Ты же перенес меня сюда не для праздного разговора?
- Я предлагаю тебе сделку, чтобы значительно облегчить твою миссию...
- Кто ты такой?
Последовало долгое молчание, нарушаемое только воем ветра и звуком моих отбивающих дробь зубов.
- Я хозяин этого мира, - последовал ответ, - и я положу его у твоих ног, если ты поклонишься мне!
То, что мне в начале показалось заснеженными вершинами, оказалось на самом деле густым белесо-серым облачным покрывалом, скрывавшим предательски притаившуюся у моих ног пропасть. Я это понял только тогда, когда после слов чужестранца облака в одно мгновение пронизала паутина кроваво-красных молний.
- Ты сможешь создать благополучное общество, основанное на справедливости и вере. Ты подаришь людям знания, которые сделают их жизнь как никогда долгой и счастливой без болезней и бедности. Разве не об этом они все мечтают? И когда наступит на земле золотой век всеобщего единства и мира, каждый сын человеческий станет боготворить тебя, поскольку ни у кого не возникнет даже тени сомнения, что ты — их Мессия, ты - Сын Божий!
- И ты вознамерился присвоить себе власть над возрожденным мною человеческим родом? - спросил я.
- Ты пришел на землю, чтобы спасти людей. Но путь, который ты им предложишь долог, труден и опасен. Только малая горстка избранных сможет дойти до конца. Неужели только ради них ты согласился на предназначенные для тебя страдания?! Поклонись мне, и ты сможешь спасти целую планету!
- Отойди от меня, сатана, - едва двигая замерзшими губами произнес я, - ибо в Писании написано: Господу Богу Твоему поклоняйся и Ему одному служи...